Бернар Вербер: Я столкнулся с необъяснимыми явлениями и, кажется, знаю, что происходит с человеком после смерти.
В интервью КП популярный писатель впервые рассказал о собственном опыте выхода за пределы сознания, о Мерилин Монро, о Грете Тунберг и о том, почему лучше не разговаривать с мертвыми.
Писатель представляет новый роман "Ящик Пандоры". Вопросы задавала Евгения Коробкова.
В Москву на четыре дня приехал любимец нашей публики, писатель-фантаст Бернар Вербер. Писатель представляет новый роман "Ящик Пандоры", в котором продолжает исследовать так интересующую его тему реинкарнации. Не будем лишний раз пересказывать истории о том, что когда-то Вербер был научным журналистом, потом - переквалифицировался в писатели; или что предоставил свою кухню муравьям, чтобы наблюдать за жизнью насекомых не выходя в лес. Эти факты давно известны, а вот в интервью корреспонденту КП писатель неожиданно рассказал нечто особенное, то, что не очень-то афишировал в прежних выступлениях.
Разговор получился на грани паранормальности.
- Бернар, правда ли, что ваш новый роман «Ящик пандоры» о переселении душ появился благодаря встрече с московским медиумом?
- Это уже третий роман о переселении душ и поэтому не могу сказать, что именно эта книга родилась после встречи с московской колдуньей. В моей жизни было полно других медиумов, часто эти граждане приходят на мои встречи... Но медиум из России больше запомнилась. Ваши медиумы не такие, как наши.
- Чем отличаются?
- Дело не во внешней составляющей. Вот вы, например, пока не начнете говорить, на русскую ни разу не похожи. Но если бы я вас встретил, все равно бы понял, что вы русская. Потому что от вас исходят характерные вибрации, определенная частота колебаний. То же и с медиумами. У ваших вибрации другие. И отношение к смерти другое: больше романтизма и трагичности.
-Вы говорили, что в одной из своих прошлых жизней были лекарем в Петербурге, а в XIX веке – танцовщицей в Париже». Вы в это верите?
- Я писатель, а раньше был научным журналистом; и та, и другая деятельность научили меня, что ни в чем нельзя быть уверенным, пока не испытаешь на себе. О своих прошлых жизнях я узнал во время практики регрессивного гипноза.
- Это то, о чем вы пишете в своей книге? Ваш герой, историк, попадает в театр гипноза и узнает о своих прошлых жизнях?
- Я описал реальную технику, которая существует на самом деле. Сеанс регрессивного гипноза выглядит так. Ты закрываешь глаза и погружаешься в особое состояние. Вроде бы, это сон, но в то же время ты себя контролируешь, можешь говорить и способен в любой момент открыть глаза и все прекратить. Ты попадаешь коридор со множеством дверей, каждая из которых соответствует твоей предыдущей жизни. Важно сформулировать желание опыта, который хочешь пережить. Например, когда я впервые проходил это - то сказал, что хочу посмотреть жизни, где много путешествую. После этого толкнул одну из дверей и увидел себя. Это было так, словно смотришь кино. Я прожил эту жизнь: был в состоянии юности, зрелости, старости, а потом - снова вернулся в коридор.
- Может, это игра воображения?
-А на этот вопрос вам никто не ответит. Узнать наверняка, существует реинкарнация или нет - можно только тогда, когда умрешь. Но, что интересно, иногда после гипноза удается запомнить имя человека, увиденного за дверью. И если это имя пробить в интернете или в библиотеке, зачастую оказывается, что он действительно существовал когда-то, хотя вы о нем до гипноза никогда не знали.
- В книге ваш герой толкает дверь с надписью «111» и медиум объясняет ему, что это его сто одиннадцатая жизнь. Не многовато ли? Индусы, например, полагают, что переселяться можно не больше пятидесяти раз.
- Полагаю, ограничений нет. Кто-то живет четвертую жизнь, кто-то - тысячную. В чем я почти уверен, так это в том, что нельзя знать жизнь, которая будет; нельзя регрессировать и переродиться из человека в собаку или растение; и еще, что мы не реинкарнируемся на другой планете... Ах, да: после смерти нам предоставляется выбор, в кого обратиться. По крайней мере, люди так говорят.
- Какие люди?
- Я сам освоил технику регрессивного гипноза и уже два года провожу во Франции небольшие спектакли. Собирается зал человек на четыреста, а я пытаюсь ввести людей в это состояние. Примерно у половины - получается увидеть коридор. Потом люди делятся увиденным, рассказывают разное интересное. Не исключаю, впрочем, что придумывают.
- Могли бы ввести меня в это состояние?
- С французскими журналистами я это практикую частенько. Но не уверен, что с вами получилось бы. Вы не говорите по-французски, а через переводчика не очень получается. Важен голос. Хотя, конечно, можно попробовать.
«Пол определяется до рождения. Если я выбрал быть мужчиной, значит, на то были свои причины»
- Что происходит, когда человек умер, но еще не реинкарнировался?
- Поскольку я сталкивался с необъяснимым, то примерно знаю, что происходит с человеком после смерти. Если в общих чертах, то он не понимает, что умер. Мертвые думают, что живы.
- О чем вы говорили с Мерилин Монро, когда выходили за пределы сознания?
- С Мерилин? Вы серьезно? Да, я люблю Монро, но я с ней не говорил никогда.
- Почему?
- Я не стремлюсь входить в контакт с умершими, мне кажется, это ни к чему. Хотя иногда медиумы, которые приходят на мои встречи, приносят какие-то послания от них, и я всегда слушаю.
- Послания, адресованные вам?
- Да. Обычно это послания от моего отца или от умерших друзей. Чаще всего это милые такие послания, поэтому я испытываю благодарность. Буквально на днях у меня была встреча с читателями в Ангулеме, это во Франции. Подошла дама и сказала: ой, вы знаете, у меня к вам послание от Исидора... У этой дамы не было никакой возможности узнать имя моего деда, я его не светил нигде, имя редкое.
- Исидор - довольно русское имя.
- Ну да, мои предки, бабушка и дедушка были из Галиции, они говорили по-польски и по-русски.
- В одном из интервью моей коллеге Дарье Завгородней вы сказали, что ваши предки были якутами. Это шутка?
- Нет, не шутка. Я сделал анализ ДНК и выяснил, что я итальянец, испанец и якут, а в большей степени - поляк.
- Я думала, еврей.
- Это само собой, но польский еврей.
- Ваша теория переселения душ входит в конфликт с иудаизмом. Евреи не верят в переселение душ.
- Нет, на самом деле, и иудаизм, и христианство тоже говорят о переселении душ, этот аспект прочно забыт, хотя его отголоски еще можно найти. Например, в христианстве есть Лазарь, который возвращается из мира мертвых. А в иудаизме есть такой концепт "цимцум", за, которым стоит цикл перерождений.
- Цимцум - это больше про каббалу.
Дело в том, что мне интересен ранний иудаизм, который сформировался до исхода евреев из Вавилона. К тому же сам Христос сказал, что пришел не для того чтобы создавать новую религию, а для того, чтобы напомнить законы наших предков, тем, кто их забыл. Вот мне интересно, что там такое было забыто. Кстати, есть такая тема, что Иисус Христос тоже должен пройти реинкарнацию и родиться в лице ребенка Эммануэля. Вы знаете эту историю? Ну погуглите, очень познавательно.
- С еврейской частью понятно. А не пытались ли вы исследовать якутскую часть. Может быть, шаманизм?
- Мне нравится шаманизм, я про него пишу в своих книгах и мечтаю побывать в Якутии, чтобы сделать репортаж об этом. Кстати, у меня есть подруга, француженка, она работает шаманом в Сибири. Да, я серьезно. Ее зовут Карин Сампре, она бьет в бубен, вызывает духов, постоянно совершенствует техники. Мы с ней разговариваем часто.
- А вот вы практикуете непонятно что, не боитесь заболеть шаманьей болезнью? Исследователь шаманизма Торчинов писал о том, что после инициации шаманы меняют пол.
[Дикий смех]. Я не настолько знаком с матчастью. Пол я менять не хочу, мне кажется, мы сами выбираем пол до того, как родиться. Если я выбрал быть мужчиной, значит, на то были причины.
- Меж тем, вы уже начали писать романы от лица женщины…
- Ну да, я же писатель все же. Мне достаточно вообразить женский персонаж и я меняю пол. Но я не вижу особого смысла перерождаться. И почему я выбрал для себя регрессивный гипноз, а не шаманизм - так это потому, что сохраняю возможность все контролировать. Идея потери контроля и все что за этим следует - мне не нравится. "В мире до сих пор существует практика передавать древние знания устно, а не письменно"
- У российских читателей есть такой риторический вопрос «что курил автор».
- Я понял, о чем вы спрашиваете. Я не пью, ничего не употребляю. И в театре во время практик прошу покинуть зал людей, принявших лекарство, алкоголь, наркотики, имеющих проблемы с психиатрией. Погружаться в состояние регрессивного гипноза я не рекомендую людям, которые пережили потрясение. Надо, чтобы разум был спокоен и чист.
- А как вы относитесь к мухоморам?
- Ну сказал же, что не принимаю никаких химических препаратов которые затрагивают мозг. Хотя сейчас у французской молодежи новое пристрастие, называется аяуаска. Не слышали? Это тошнотворная бодяга из какой-то перуанской лианы. Вы его пьете, вас немедленно рвет, а потом, эффект как у мухомора, видимо, хотя я не пробовал. Во Франции это пойло запретили, а в Испании оно свободно продается, поэтому едут туда. Не знаю, как насчет эффекта, но я слышал о хорошем глистогонном действии. Может, мне просто повезло, но я обхожусь без этого и без танцев с бубнами тоже.
- А откуда вы берете то, о чем пишете? Вы же научный журналист. Как насчет работы с источниками?
- Мои главные источники - это не книги, не Интернет, а мои друзья, французские ученые. Преимущество писателя перед ученым в том, что писателю не нужно все доказывать, хотя большая часть того, что я пишу - фактологична.
- Означает ли то, что вы сейчас сказали, то, что до сих пор древние знания передаются устно, минуя письменные источники?
- Да (задумчиво). Да, это так (пауза).
- Где вы встречаетесь с носителями такого знания?
- Да где угодно. В кафе, в гостиной… Говорю с ними, как с вами сейчас. Нет, вы поймите правильно, я не сказал, что существует прям такая группа людей, которая веками что-то передает на ушко преемнику. Это не группа, не секта. Ничего такого. (Я вообще остерегаюсь всего, что имеет отношения к ритуалу. Мне нравится духовность в которой нет иерархий). Просто люди экспериментируют, а то, что они поняли в ходе экспериментов - трудно сказать письменно. Например, я сам практику гипноза освоил не по книгам, а из рук в руки, как говорится.
Знаете, вообще, мы с вами затронули такую скользкую тему... Сложно об этом говорить. У разных людей разные траектории жизни. Именно поэтому нет правды, универсальной для всех. У каждого своя осознанность и в зависимости от ее уровня, люди постигают определенную часть правды. Есть реинкарнация или нет, есть жизнь после смерти или нет - это не вопрос веры. Когда вы были ребенком и начали плавать, верили ли вы в то, что можно плавать? Вы просто входили в воду и смотрели, что получится.
Об экологии, Грете Тунберг и новой книге о России
- У нас такой немножко странный разговор получился. Предлагаю сменить тему.
- С радостью.
- В своих романах вы очень часто затрагиваете разные экологические аспекты бытия. Как вы относитесь к Грете Тунберг?
- Да нормально к ней отношусь. Прекрасный способ говорить при помощи таких вот девочек об экологических проблемах. Почему бы нет.
- А что относительно содержания?
- Содержание - не о том совершенно. Какой смысл говорить о том, что не нужно загрязнять планету, если скоро нас будет 10 миллиардов?
- Вы о демографии?
- Конечно! Для меня демография - проблема номер один. Все эти миллиарды захотят телевизор, машину, вот такой вот айфон, как у вас. Они будут использовать много воды, воздуха, нефти. Нельзя же просто взять и сказать: хватит жрать и хватит мусорить. Поэтому лучше было бы принять решение не размножаться. Причем, на уровне всей планеты, для всего человечества, а не только для отдельных стран.
- А как осуществить вашу идею? Это должна быть искусственная стерилизация отдельной категории граждан?
- Нет, вы что, это только добровольно и только при помощи образования. Поэтому в странах третьего мира нужно развивать экономику, образование, медицину. В странах с хорошим уровнем образования нулевой прирост населения.
- Мне кажется, эта тема - французская "идея фикс". Не так давно ровно то же самое говорил французский классик Филипп Клодель. Он еще сказал, что в России много места, так, что часть населения могла бы к нам переехать.
- Нет, а что делать? Не на луну же переезжать. Я, конечно, надеюсь на освоение далеких планет, но предпосылок к этому никаких. Поэтому только так. Иначе народу будет все больше, этот народ надо кормить, следовательно - нужно больше пахотных земель. Больше пахотных земель - значит, в топку леса. В топку леса - значит, дышим плохим воздухом и конец всей экологии. Так что, меньше счастливых детей лучше, чем много несчастливых. Но этого вам никакая Грета не скажет.
- Давайте, еще раз переведем тему. Бернар, вас очень любят в России. И вы не раз обещали поклонникам написать новый роман о нашей стране. Почему же вы обманули и ваш новый роман «Ящик пандоры» - не о России.
- Я не обманул. Обещал и буду продолжать обещать. Я же не сказал, когда напишу.
- А правда ли, что вы пишете романы, заранее зная, чем они закончатся?
- Абсолютная правда. Прежде чем приступить к большой работе, сначала делаю мини-роман на десяти страницах, где излагаю всю канву. Знаю, каким будет конец, кульминация и тот момент, когда кролик выглянет из шляпы.
- В чем радость письма, если оно не приносит открытий?
- Вы не правы. Двигаясь по готовой структуре, я работаю с новыми источниками и узнаю то, чего не знал ранее. Эти знания не могут повлиять на конец романа, но приносят много открытий на пути. Я бы сравнил это с жизнью человека: ты знаешь, что умрешь, но на пути от точки А к точке Б можешь хорошо провести время.
СПРАВКА КП
Бернар Вербер (родился 18 сентября 1961 года, Тулуза, Франция) – писатель-фантаст, в прошлом научный журналист, сценарист. Один их самых известных современных французских авторов. Создатель культовых трилогий «Муравьи», «Мы, боги», дилогии «Танатонавты» и еще нескольких десятков произведений, как объединенных в циклы, так и существующих вне циклов. Особенность книг Вербера — своеобразное смешение фантастики и философии.
