Абрамян Анна

Семиотическое и психографическое искусство посредством дистанционного просмотра.
Мое искусство –это продукт прикладной методологии удаленного просмотра для захвата мыслеформ из ноосферы, например, сущность энергии, которая окружает нас во всех аспектах жизни. Это философское упражнение, которое не претендует на научную точность и не остается в сфере поиска эзотерики. Между этими двумя мирами есть граница, кайма (бахрома), и я стремлюсь поймать образы оттуда.

Я много путешествую по «местам силы»: по горам, долинам, древним руинам для того, чтобы достичь состояния осознанности, и в сочетании с вдохновляющими меня музыкой и книгами конструирую психограммы, которые в дальнейшем перерождаются в картины. Я выросла, окруженная многими культурами, и наряду с изучением языков училась ценить аспекты этнографии в разных странах. В настоящее время я проживаю в Афинах, Греции, и Абу-Даби, ОАЭ. До этого я проживала также на своей родине, в Армении, а также в России, США, Бельгии и Ливане. Я владею двойной магистерской степенью в области международного сравнительного права и обладаю черным поясом II в кикбоксинге. Искусство всегда было моим тайным хобби, которое превратилось в историю, которую следовало бы рассказать и поделиться ею. Семиотика и психография как средство создания «Объективного искусства» Русская школа психографии проистекает из двух греческих слов – душа и письмо, например, «писать под диктовку души»; на границе которых субъективное творение утрачивается как таковое, а философия, филология и антропология встречаются в рамках нераскрытого, но полностью раскрываемого коллективного сознания. Междисциплинарный анализ многих исследований, которые я выполняла на протяжении многих лет, привел меня к периоду жизни, когда можно было приплыть к берегам того понятия, что Гурджиев называл «объективным искусством», в котором все эго нейтрализовано, и душа становится ведущим в творении; и рука тихо, без усилий и без остановки делает свое объективное путешествие на поверхности бумаги. Первый этюд психографии, который появляется передо мной на бумаге, обычно настраивается на сопутствующую классическую музыку (Бетховен, Мусоргский, Рахманинов, Чайковский, Стравинский, Прокофьев, Моцарт, Шопен, Гурджиев и Хартманн), а заканчиваю картину с закрытыми глазами. В это время восприятие души находится на одной частоте с Космическим Разумом (состояние осознанности), соединяя ее с эфиром с Земли до космоса, она ощущает все предметы под рукой в их объективной функциональности - качество бумаги (колючий, гладкий, жирный, тонкий) и чернила в разных цветах. У моего эго нет диктата в этом процессе, это молчаливый свидетель на заднем плане. Это процесс медитации - процесс наблюдения за мыслями, когда они проносятся в голове, принимают какие-то формы, и передача, запись их на бумагу. В данном случае запись = [simiosi], создание того, что известно как семиотическое искусство, искусство записывать все в окружающем нас эфире; эфир, в котором все наши мысли и действия в сочетании с энергиями природы сознательно или подсознательно оставляют знаки (следы). Мысли действительно становятся реальностью, и нужно быть осторожным, когда что-то хочешь и / или думаешь о чем-то. Все, что я делаю, это запись этих «оставшихся» знаков (следов). Мне очень нравятся подобного рода проекты, и если вы найдете мою работу актуальной, я с радостью присоединюсь в любой точке земного шара.

Биография. Происхождение.

Меня всегда привлекали живопись/рисунок как форма выражения. Это было моим вторым любимым занятием после танца. Я была ребенком из СССР, а это означало, что, благодаря моей ранней «идеологической обработке» за «железным занавесом», я выросла с определенным блаженным, теплым чувством к понятию братства между всеми нациями, братством равенства, мира и общих ценностей.
Эти лозунги были повсеместно. Я видела их - в основном выполненные в стиле авангард - из всех возможных окон; из окон нашей квартиры с видом на цементный завод за строительным блоком, из окна автобуса по дороге в школу, из окна классной комнаты с видом на внутренние заборы школы.
Поэтому ко мне пришло определенное понимание диалектического реализма и геометрических гармоний в картинах в галереях, где часто была вместе с родителями, самой впечатляющей из которых является Ереванская государственная художественная галерея (Национальная картинная галерея Армении), потому что позже это стало моим прибежищем в «святые смутные времена» конца 80-х годов - середины 90-х. Все сферы жизни пострадали из-за крушения СССР, землетрясения в Армении, войн на почти всех наших границах, недостатка всего: электричества, газа, воды, продуктов питания, что привело к резкому падению нравов.
Так как я свободно владела английским языком, Национальная Галерея, не колеблясь, воспользовалась моим предложением поработать безвозмездно гидом для иностранцев, которые стойко переносили холод в больших залах галереи во имя искусства. Я помню каждый из 8 этажей; на первом этаже находился исторический раздел Армении, на остальных этажах - почти все сегменты и направления изобразительного искусства. Мне тогда было 15 лет, и я приходила на работу после занятий в специализированной школе с математическим уклоном.
Школа, которую традиционно приходилось посещать детям в нашей семье. Поэтому, когда меня зачисляли туда, никого не волновало, любила ли я эти науки; достаточно было упомянуть, что я была неплоха в них, следовательно, не понятно по каким причинам, была обязана посещать эту школу. Таким образом, я самовольно радостно бежала в галерею почти каждый день. Я тайно мечтала стать искусствоведом или культурологом, как это у нас обычно называли. Однако, это желание вызвало ужасные споры дома, и от меня стали требовать готовиться к поступлению в медицинский университет (другая традиция).
Вместо того, чтобы исследовать растения и насекомых, я сидела за кухонным столом дома у учителя и рисовала те самые растения и насекомые, не давая устных ответов на ее вопросы. Она пожалела меня, рассказала родителям и посоветовала им не водить меня к ней на занятия, потому что я была слишком неразговорчива, чтобы даже приблизиться к дверям медицинского университета. Это вызвало еще больший диспут дома и недоверие к моей любви к гуманитарным наукам; родители сообщили мне, что они примут мое решение поступить на юридический факультет или на международные отношения с меньшим гневом, чем в Академию художеств.
Я никогда не теряла связь со своими старшими коллегами в галерее и, учась на юридическом факультете, подружилась со студентами из Академии художеств, будто и там училась. Посещала с ними лекции по истории искусства разного периода и работала журналистом в газете и на радиостанции. Я продолжала танцевать, а идея сесть как-нибудь безмятежно и непрерывно рисовать забылась.

Где-то в середине

Мне очень нравилось изучать эзотерические науки (если можно их так назвать). Оно не имело конца. Я постепенно дошла до понятия мыслеформ, их создания, их «программирования», их «передачи» общественности, самой сущности сознания и ее материи. После трехчасового «пребывания» в коме в 2003 году эти идеи полностью овладели моим умом. Различные явления, такие как дежавю, «случайные» «попадания» в параллельное измерение/вселенную, различные моменты во времени привели меня к осознанию того, что я должна упорядочить все эти события в какой-то форме, что мне было необходимо, чтобы они имели смысл, так как отрицание их приносило мне больше трудностей, чем я могла представить.
Это меня заставило записаться на курс в Москве, проводимый генералом Алексеем Юрьевичем Савиным и Валентиной Ивановной Сидоровой. Генерал предоставил материалы в разрешимых рамках конфиденциальности для книги американским коллегам эпохи холодной войны. Книга была озаглавлена «Войны ESP: Восток и Запад: отчет о военном использовании психического шпионажа, переданный ключевыми российскими и американскими игроками». Я прослушала несколько его лекций и прочитала его работы, а затем полетела в Москву на его курсы. Программа, доступная для гражданских лиц, таких как я, обещала раскрыть любые заблокированные / забытые / скрытые таланты. Затрагивались разные аспекты обучения - энергетическое чтение характеристики человека или данной ситуации, возможность видеть реальность с максимально возможных перспектив и создавать конструкции их наиболее вероятного развития / продолжения в ближайшем будущем.
Написание отличных стихов, согласовывая наши энергетические поля с определенной вибрационной гармонией данного классического сочинения, и психографическое рисование были одними из тех методик, которым нас обучали. Собственно через эти занятия я вышла на проект "GO-RA" и стала нем участвовать.
У меня «выстроились хорошие отношения» с сочинением стихов и с психографией . Пифагорейские, платонические, юнгианские и более поздние российские философские концепции, которые ввел генерал Савин в качестве ноосферы, имели сильный резонанс с моим восприятием сути и определения состояния осознанности.. Хотя прямых ссылок на Гурджиева и Блаватскую не было, методика, которой нас обучали, сильно напоминала практические упражнения, разработанные этими двумя (и несколькими другими), которые я с легкостью познала, потому что ничего нового в них уже не было.
Во время этой программы обучения я действительно ощутила тот момент перемены в чувственности и восприятии. Савин предупредил в первый же день, что он собирается «гармонизировать наши частоты», к чему я настроилась скептически. Однако, на всех уровнях моего «я», я, несомненно, испытала эти перемены намного мощнее, более экзистенциально, чем во время любой моей десятилетней практики йоги.

Совсем недавно

Психография, сопровождаемая мелодиями определенных композиций (Бах, Бетховен, Мусоргский, Стравинский, Прокофьев, Рахманинов, Гурджиев-Де Хартманн, необработанная народная музыка, древнегреческая музыка), стала моей сутью (если можно так выразиться), все более развивая самым естественным образом сплетение моего сердца, разума и души. Я, было, начинала рисовать что-то с самого утра, и, жалуясь на необходимость выполнять рутинные дела в повседневной жизни, продолжала рисовать каждую свободную минуту, засиживаясь допоздна. Этот интересный процесс вызвал однажды внезапное желание записаться на курс боевых искусств.
Я выбрала кикбоксинг, и обе мои стороны продолжали развиваться в гармонии неуклюжей синхронности. Один позволил мне понять людей в их сопротивлении мне и в моем сопротивлении им, проанализировать и принять энергетический отпечаток каждого человека, другой помог мне развить шкалу динамики движений на мелодии музыкальных произведений, которые так близки моему сердцу / уму / душе. Я прошла через какой-то процесс просветления, который был никак не близок пушистому, или блаженному, или оптимистичному, или обычной любви - всему и тому подобному, что мы привыкли слышать на Западе. Скорее, наоборот. Я нахожусь в постоянной зоне турбулентности, и точно так же, как пилот, который пытается сохранить равновесие и направление самолета в воздухе, моя душа / сущность / часть-коллективного-сознания-что-есть-я держит мой ум и тело, а также последствия решений и действий, которые я принимаю, в какой-то форме гармонии и равновесия с окружающим миром.
Процесс творения начинается с психографического эскиза. Я никогда не знаю, куда он меня приведет. Чаще всего он приводит меня к «забытым» божествам древнего мира или просто к восприятию окружающей действительности или момента. Мне нравится путешествовать по местам, которые Кастанеда называл «местами силы», или местами, где бывают аномалии времени / пространства, будь то по физическим или нефизическим критериям. Я вижу духов деревьев, скал, гор, рек и озер и рисую их отпечатки в соответствии с восприятием души. Некоторые рисунки приходят вместе со стихами, в случае других я упоминаю музыкальную композицию, которая вдохновила меня нарисовать их. Я стремлюсь извлекать рисунки из «Источника», с которым мы все связаны какой-то серебряной нитью.
Каждая картина, которую я рисую, исходит из глубины всех этих внешних и внутренних аспектов. С тех пор я испытываю внезапные астральные проекции в разные «миры», но с большим успехом с точки зрения равновесия и последующих действий. Рисование стало наилучшим вариантом кодирования определенного опыта (переживания) и обмена им с людьми разного происхождения в разных частях света, которые писали о своих впечатлениях , когда смотрели на картины, более позитивно с точки зрения своего восприятия, чувства.